Сережа Чумаков рассказывал:
— Ведь вот, ежели так спросишь: «Что у тебя в бою самое главное, то есть чем ты врага побеждаешь и наносишь ему урон?» — подумает человек и ответит: «Винтовкою… Ну, или пулеметом, орудием… Вообще смотря по роду оружия».
А я так с этим не совсем согласен. Конечно, от оружия никто его качеств не отнимает, но все-таки всякое оружие есть мертвая вещь. Само оно действия не имеет, и вся главная сила в человеке заключается, как человек себя поставит и насколько он владеть собой может.
А иному дурню дай хоть танк, он и танк бросит по трусости, и машину погубит, и сам ни за что пропадет, хотя мог бы еще отбиться чем попало.
Я это к тому говорю, что ежели ты, например, отбился от своих, или патроны расстрелял, или даже без винтовки остался — это еще не есть тебе причина повесить голову, пасть духом и решить на милость врага отдаться. Нет! Смотри кругом, изобрети что-нибудь, вывернись, только не теряй головы.
Винтовку потерял — плохо. Голову — еще хуже.
Помню, я очнулся после взрыва. Снарядом в каменный дом угодило. Повернулся осторожно — ну, думаю, наверняка либо ноги, либо еще какой части тела не хватает, — нет, все на своем месте. Все на своем месте — значит, дело еще мое не пропащее. Смотрю, винтовка моя рядом лежит, вся искорежена, то есть в полной негодности: приклад расщеплен, коробка сорвана, а затвор хоть кирпичом колоти — не откроешь. «Ну, — думаю я, — плохо мне без оружия!» Стал осматриваться, вижу, на полу бомба лежит — русская, бутылочная. Поднял я ее, покачал головой и хотел было уже выбросить, но сунул на всякий случай в карман.
Только я хотел выходить из дома, как слышу — внизу по лестнице шум. Высунул я сверху голову и вижу, что подымаются ко мне наверх трое белых.
А пропадать страсть как была неохота, и скакать из окошка третьего этажа вниз тоже неохота. И решил я: а, была не была! Вынул бомбу из кармана и гаркнул сверху:
— Бросай винтовки, а то всю лестницу бомбами забросаю!
А они внизу, проход узкий, деваться некуда. Однако стали как столбы и винтовки не бросают и пошевелиться боятся, потому что рука моя с бомбой прямо над ихними головами болтается.
— Бросай, — кричу я им, — или же я кидаю бомбу!
Ну, побросали. Тогда велел я им отойти в сторону, взял одну винтовку, а у двух остальных затворы повынул, да и вниз. Внизу еще с одним столкнулся, ну, да того просто прикладом по башке с разлету оглушил, а сам в кусты, только меня и видели.
Вот видите, выходит, что ежели без оружия даже, а и то, когда не растеряешься, вывернуться можно.
— Так как же, Сережа, без оружия? — спросил у Чумакова кто-то. — А бомба — разве же это не оружие?
— Бомба-то? — И Чумаков насмешливо присвистнул. — Так у бомбы, брат, вовсе капсуля не было, и я ее заместо кирпича в руке держал. Этакой бомбой кошку с одного раза не убьешь, а не то что враз троих человек… Нет уж, брат, ты мне не говори, бомба тут ни при чем была, а все дело было в решительности и находчивости.
