Жил-был богатый купец с купчихою; торговал дорогими и знатными товарами и кажный год ездил с ними по чужим государствам. В некое время снарядил он корабль; стал собираться в дорогу и спрашивает жену:
— Скажи, радость моя, что тебе из иных земель в гостинец привезти?
Отвечает купчиха:
— Я у тебя всем довольна; всего у меня много! А коли угодить да потешить хочешь, купи мне диво дивное, чудо чудное.
— Хорошо; коли найду — куплю.
Поплыл купец за тридевять земель в тридесятое царство, пристал к великому, богатому городу, распродал все свои товары, а новые закупил, корабль нагрузил; идет по городу и думает:
— Где бы найти диво дивное, чудо чудное?
Попался ему навстречу незнакомый старичок, спрашивает его:
— Что так призадумался-раскручинился, добрый молодец?
— Как мне не кручиниться! — отвечает купец. — Ищу я купить своей жене диво дивное, чудо чудное, да не ведаю, где.
— Эх ты, давно бы мне сказал! Пойдем со мной; у меня есть диво дивное, чудо чудное — так и быть, продам.
Пошли вместе; старичок привел купца в свой дом и говорит:
— Видишь ли — вон на дворе у меня гусь ходит?
— Вижу!
— Так смотри же, что с ним будет… Эй, гусь, подь сюды!
Гусь пришел в горницу. Старичок взял сковороду и опять приказывает:
— Эй, гусь, ложись на сковороду!
Гусь лег на сковороду; старичок поставил ее в печь, изжарил гуся, вынул и поставил на стол.
— Ну, купец, добрый молодец! Садись, закусим; только костей под стол не кидай, все в одну кучу собирай.
Вот они за стол сели да вдвоем целого гуся и съели. Старичок взял оглоданные кости, завернул в скатерть, бросил на пол и молвил:
— Гусь! Встань, встрепенись и поди на двор.
Гусь встал, встрепенулся и пошел на двор, словно и в печи не бывал!
— Подлинно, хозяин, у тебя диво дивное, чудо чудное! — сказал купец, стал торговать у него гуся и сторговал за дорогие деньги. Взял с собой гуся на корабль и поплыл в свою землю.
Приехал домой, поздоровался с женой, отдает ей гуся и сказывает, что с той птицею хоть всякий день некупленное жаркое ешь! Зажарь ее — она опять оживет! На другой день купец пошел в лавки, а к купчихе полюбовник прибежал. Такому гостю, другу сердечному, она куды как рада! Вздумала угостить его жареным гусем, высунулась в окно и закричала:
— Гусь, подь сюды!
Гусь пришел в горницу.
— Гусь, ложись на сковороду!
Гусь не слушает, нейдет на сковороду; купчиха осердилась и ударила его сковородником — и в ту ж минуту одним концом сковородник прильнул к гусю, а другим к купцовой жене, и так плотно прильнул, что никак оторваться нельзя!
— Ах, миленький дружок, — закричала купчиха, — оторви меня от сковородника, видно, этот проклятый гусь заворожен!
Полюбовник обхватил купчиху обеими руками, хотел было от сковородника оторвать, да и сам прильнул…
Гусь выбежал на двор, на улицу и потащил их к лавкам. Увидали приказчики, бросились разнимать; только кто до них ни дотронется — так и прилипнет! Сбежался народ на то диво смотреть, вышел и купец из лавки, видит — дело-то неладно: что за друзья у жены проявились?
— Признавайся, — говорит, — во всем; не то навек так — сольнувшись — останешься!
Нечего делать, повинилась купчиха; купец взял тогда — рознял их, полюбовнику шею накостылял, а жену домой отвел да изрядно поучил, приговаривая:
— Вот тебе диво дивное! Вот тебе чудо чудное!
