Как Алдар-Косе ушел от погони

Как Алдар-Косе ушел от погониХан сказал:

— Возьми из моего табуна полсотни самых быстрых скакунов, посади на них опытнейших воинов и отправляйся на розыски Алдар-Косе. Живым или мёртвым приволоки его ко мне!..

И верховный визирь покорно преклонил перед ханом колени.

Семь и ещё семь лун носился по степи отряд визиря и, в конце концов, напал-таки на след Алдара.

Где бегом, где ползком, хоронясь по оврагам и тугаям, уходил Алдакен от погони. Почернел лицом, отощал телом, изодрал одежонку, истоптал сапоги. В таком-то виде и объявился он, точно с неба свалился, перед старым, полузаброшенным караван-сараем, что стоял у озера, заросшего тростником.

Редко кто заезжал и заходил в этот караван-сарай, поэтому хозяин его, заслышав топот человеческих ног, поспешно выскочил за ворота: «Не шлёт ли пророк постояльца?» Однако, глянув на незнакомца в лохмотьях, он приуныл и сердито отвернулся.

— Если ты, джигит, — сказал он, — прискакал на рысях ко мне в уповании вымолить подачку или переночевать на дармовщинку, то вот тебе мой совет: беги, душа моя, дальше.

Алдар с укором покачал головой:

— Нет, нет, достопочтенный бай, мне ничего от тебя не нужно. Не ради корысти, а ради твоего спасения торопился я к тебе, не щадя здоровья. Скажи, дорогой, не таясь, чем ты провинился перед ханом, что он так гневается на тебя?

Хозяин даже икнул от неожиданности.

— Хан на меня гневается? Какой вздор! Я хана отроду и в глаза не видывал. Что ему до меня? Из какой ноздри ты всё это выковырял?

— Всё бы я тебе растолковал по порядку, друг ты мой, когда б у нас было время, — с тревогой в голосе проговорил Алдар-Косе и прильнул к уху хозяина: — Скажу лишь о том, что проведал от верных людей: хан выслал отряд своих головорезов схватить тебя и привезти к нему на расправу. Беда уже близко! Погляди-ка в степь!..

Хозяин посмотрел, куда показывал Алдар, и обмер: по степи, в горящих на вечерней заре доспехах, прямо к караван-сараю мчались всадники. Уже были слышны грозные голоса, дробь копыт и заливистое ржание.

Обвислые щёки хозяина сделались белее творога. Трясущимися пальцами он ухватился за лохмотья Алдара.

— Благодетель мой, не бросай на погибель невинного! Будь милосерден: коли известил о напасти, так укажи и путь к спасению. Проси, что хочешь, только выручи!

Алдар-Косе наморщил лоб и застыл, будто о чём-то размышляя.

— Ну, говори же, говори, не молчи! — тормошил его хозяин.

— Придумал! — с размаху хлопнул себя по лбу Алдакен. — Давай мне свой халат — прикрыть наготу, а сам, что есть прыти, беги в тростниковые заросли. Пережди там денёк-другой… Будь, что будет, — рискну головой, встречу за тебя ханских посланцев. Скажу им: «Опоздали, родимые, помер тот, за кем приехали… Три дня, как схоронили. Объелся, мол, и помер от поноса, воздавая хвалу имени хана…» Что с покойника взыщешь? Уберутся, разбойники, ни с чем… Как в пословице говорится: «Позарились на варёный курдюк, да не урвали и сырой требухи…».

— Благослови тебя аллах! Благослови тебя аллах! — лопотал хозяин. И — в одном исподнем — пропал в тростнике.

Алдар-Косе помахал ему вслед рукой:

«Поваляйся, дружок, как кабан, в грязи, покорми комаров, — такого, как ты, не жалко!..»

А сам быстро-быстро обрядился в оставленный ему халат, обмотал голову какой-то валявшейся под ногами тряпицей и, со стоном придерживая рукой щеку, заковылял навстречу отряду.

— Милости прошу, бесценные гости, в мой караван-сарай! Милости прошу!

Визирь с разгону поднял коня на дыбы перед самым его носом.

— Эй, чучело, что за чалму ты навертел на глупую башку? Тебе бы волков отпугивать от ягнят, а не держать караван-сарай. Но раз назвался хозяином, отвечай: не прячется ли у тебя человек, которого мы преследуем? Это опасный преступник, лютый враг хана. Безбородый такой, худощавый… Или он пробежал мимо?

Вместо ответа Алдар, покачиваясь, жалобно застонал:

— Ой, окаянные! Ой, изверги! Ой, душегубы! Одно горе от вас людям… В огонь бы вас всех, проклятых! Шайтану б вас под хвост!

У визиря от негодования глаза налились кровью.

— Замолчи, негодяй! Как ты смеешь оскорблять слуг хана? Не видишь, кто перед тобой? Или ты в сговоре с Алдаром-Косе?

— Виноват, владыка мой, виноват… — заныл Алдар, — помутился разум от боли… Какой ещё Алдар-Косе? Не знаю такого… Зубы! Ой, зубы меня доконали! Вконец замучили, пропади они пропадом, не дожить, видно, до утра…

— Ты не доживёшь и до ночи, если не перестанешь скулить и тянуть с ответом! — замахнулся саблей визирь. — В последний раз спрашиваю: видел или нет ты безбородого человека?

— Видел, видел, господин золотой… Но зачем злиться? От злости может высохнуть печёнка… А безбородый… Как же, как же… Был он недавно тут. Да я не пустил его на ночлег. Нет его у меня, хоть всё переворошите.

— Где же он? Где? — толкнул Алдара визирь грудью коня. — Говори скорей!

— В тростник… в болото стрельнул, дурачина! (Ох, зубы!) Да ведь там — непролазная топь, ни проезда, ни прохода… Не вздумайте искать его в потёмках. Избави бог! Пропадёте! Сами пропадёте и коней утопите!.. Переночуйте у меня — недорого возьму. По теньге с человека… (Ох, кровопийцы!) Оставайтесь до рассвета… Люди отдохнут, кони отдохнут… Перед рассветом разбужу вас… Поутру возьмёте беглеца голыми руками… Куда он денется? Как желторотого птенчика, сцапаете (ох, мучители вы бессовестные!). — И Алдар-Косе снова схватился за щёку.

— Спешиться! — приказал воинам визирь. — Этот болван, пожалуй, прав. Случается и дураку обронить дельное слово. Передохнём здесь. А хитроумный Алдар-Косе пусть помокнет ночку в болоте, — на зорьке мы обсушим его нагайками. Располагайтесь на покой! — И он швырнул «хозяину» кошелёк денег в уплату за ночлег.

Алдакен поймал кошелёк, как беркут пичугу, и кинулся раскатывать кошмы для постояльцев.

— Доброй ночи вам, дорогие гости! Крепкого сна!

Воины расседлали лошадей, привязали к коновязи, задали корму, повалились впокат на кошмы и засвистели разом в пятьдесят носов. Дольше всех ворочался на особой постели визирь. Засыпая, он строго пробормотал:

Как Алдар-Косе ушел от погони— Смотри же, хозяин, разбуди нас перед рассветом. Упустим Алдара-Косе — тебе снесу голову!..

И он тоже захрапел.

Пока постояльцы укладывались, Алдакен сидел на корточках в сторонке, охая и проклиная, не понять — то ли больные зубы, то ли ханских воинов. Но вот все угомонились.

«Первый сон крепок, — сказал про себя Алдар-Косе. — Самое время действовать…»

И сразу преобразился. Прежде всего, без шума и суеты, он разыскал среди хозяйских пожитков ножницы, которыми стригут баранов. Попробовал на палец — остры ли: ещё как остры, что твоя бритва! С этими ножницами в руке, неслышно, как тень, стал Алдакен переползать от одного спящего к другому. К кому подползёт, у того уже и гол подбородок. Первой слетела с лица пышная борода визиря, за ней и остальные… Всем своим недругам начисто бороды обкарнал. А какие это были бороды! Длинные и короткие, косматые и гладкие, густые и реденькие, седые, чёрные, рыжие!.. И до того ловко всё было обделано, что никто из воинов даже не пошевелился во сне.

Покончив с бородами, Алдар-Косе берётся за сбрую: сёдла и потники, уздечки и подпруги — всё на мелкие кусочки искромсал. Только один набор, самый дорогой, не тронул. Вскинул он его на лучшего коня, вдел ногу в стремя — и точно растаял в предутренних сумерках.

На заре продрог визирь и проснулся. Осмотрелся: уже светает.

— Хозяин! — позвал он в тревоге. — Что же ты не разбудил нас вовремя? Эй, хозяин! Куда ты подевался, образина?

Никто не откликнулся.

Визиря пробрал озноб.

«Уж не надул ли нас этот червяк? — мелькнуло у него в голове. — Надо немедленно поднимать отряд!»

Но воины так разоспались, что хоть дубиной по ним колоти — не добудишься. Наконец, визирю удалось растолкать одного.

Тот вскочил на ноги и дико вытаращил глаза на визиря.

И визирь в изумлении отшатнулся от него.

«Что за безбородая рожа? Да это же Алдар-Косе! Переоделся, злодей, воином»…

А воин протёр глаза кулаками раз и другой и снова уставился на визиря.

«Неужто я ещё сплю? Нет, это он — Алдар-Косе! Нарядился, хитрец, визирем…»

И они вцепились друг другу в горло.

— На помощь! Алдар-Косе прокрался в наш лагерь! Держу Алдара-Косе! — орали они в один голос.

От такого крика и мёртвый из могилы выпрыгнул бы. Повскакали воины с места:

— Кто кричал? Где Алдар-Косе?

Да как глянули друг на друга, так и началась свалка: каждый ведь увидел перед собой безбородого.

— Вот он, Алдар-Косе!

— Сам ты Алдар-Косе!

— Хватайте его! Бейте!

— А, так ты драться! Вот же тебе, вот!..

Все сбились в кучу, перемешались, покатились по земле, все кричат и все молотят друг друга по чему попало. Шум разнёсся по степи, как от сражения, и неизвестно, чем кончилось бы побоище, если б не показалось из-за дальних гор солнце.

При свете солнца опомнились воины и сообразили, что они попали в такую историю, хуже и постыднее которой сам шайтан ещё не затевал.

— Найти хозяина!

Обшарили весь караван-сарай — хозяина нигде нет.

— Пересчитать лошадей!

Стали считать — одного коня, коня визиря, недосчитались.

— В погоню! — прохрипел избитый визирь. — Тот человек, что назвался хозяином, и был Алдар-Косе! Это он, смутьян и богоотступник, обесчестил и погубил нас. В погоню!

Бросились воины к сбруе, — а там, где она лежала, только ворох кожаных обрезков. Какая уж тут погоня!

Все в ссадинах и кровоподтёках, вскарабкались безбородые воины на неосёдланных коней и, держась за гривы, потянулись гуськом на повинную к хану. Последним — пеший — плёлся безбородый визирь. Никто не захотел уступить ему коня, потому что никто его теперь не боялся: песенка грозного визиря была спета!

А Алдар-Косе в это время был далеко-далеко и скакал всё дальше и дальше… И какой мудрец мог бы сказать, где пролегла его дорога и где он остановил коня. Ведь Алдакен, что перекати-поле: катится и катится перекати-поле по степи из края в край, а куда оно катится — спроси у ветра, а где остановится — и ветер не знает.

Рейтинг
( Пока оценок нет )
Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
Добавить комментарий

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: