Лихие два у нас Охотника здесь были;
Случилось запродать медвежью кожу им:
Медведя хоть они еще и не убили,
Но думали убить, — и долго ли вдвоем?
Принесть покупщику мех славный обещали,
В задаток денег взяли,
Поели, выпили, пустились смело в лес,
И вдруг навстречу нырь медведь к ним из берлоги.
У них тут подкосились ноги.
Один на сосну взлез,
И, сидя на суку, крестился;
Другой же мертвым притворился,
Ничком на землю пал,
Не шевелился, не дышал.
Зверь страшный и мохнатый
Приблизился к нему и так его проклятый,
Перевернул, обнюхав раза два,
Что тот едва-едва
Не закричал, и кой уж как скрепился;
Но, к счастию, Медведь великий был глупец,
А может быть и трус, что тотчас удалился;
Смельчак тут с дерева спустился;
Открыл глаза мертвец,
Ощупал сам себя, вздохнул и приподнялся.
«С тобою, брат, Медведь шептался? —
Товарищ у него спросил. —
Скажи, что на ухо тебе он говорил?»
«Что по порядку должно
Медведя наперед убить,
А после этого уж можно
И мех продать, и пить».
