Не надо говорить в беседе никогда:
«Послушайте меня: вот чудо, господа! »
Все ждут — а чуда нет. Но вот повествованье
И впрямь диковинка. Прошу вниманья.
Чудесный, истинный, поверьте, случай мой,
Хоть может басенку напомнить он собой.
Срубили как-то в роще дальней
Сосну старинную, что сотни лет жила,
Угрюмый дом Совы — пророчицы печалей,
Которой Атропос предвиденье дала.
В пустом дупле сосны, средь прочих тварей мирных,
Жила-была семья безногих, но прежирных
Мышей:
Сова когда-то их в уродцев превратила,
А после зернышками хлебными кормила.
Сейчас увидите, что хитрая Сова
Была поистине разумна и права.
Охотилась она в былые годы;
Случилось ей Мышей поймать:
Кто только выскочил, всех тотчас хвать-похвать,
И, чтоб не вырвались, лишила их свободы:
Им ноги всем оторвала.
Теперь их есть она могла,
Когда б ни пожелала.
Съесть сразу всех Мышей
Ведь вредно! Так Сова разумно рассуждала.
С предусмотрительностью мудрою своей
Шла, как и мы, она далеко:
И принялась она зверьков своих кормить,
Чтоб для себя их сохранить.
Ну, стал ли бы теперь упрямиться жестоко
И приходить в азарт Декарт?
Решился б разве он Сову мою отныне
Приравнивать к часам, к бессмысленной машине?
Что именно внушило ей
Кормить Мышей,
Перекалечив их сначала?
Уж если разума и здесь не признавать,
То что же разумом считать?
Сова логично рассуждала:
«Зверюги схваченные рвутся убежать.
Так, значит, всех их съесть приходится тогда же,
Когда они попались мне.
Но это тяжело и невозможно даже.
Притом о черном думать дне
Не лишнее. Кормить их буду в заключеньи,
Заботясь, чтоб народ плененный не утек.
Но как? — Оставлю их без ног».
Ну, отыщите-ка подобное явленье,
Найдите что-нибудь логичней у людей!
Едва ли даже и бывает.
Такому же мышленью научает
Сам Аристотель нас со школою своей?
