У одного бедного старика и его жены была пара быков. Правду сказать, хорошие были быки, только очень уж туго стало старикам. Даже детей кормить нечем. Поговорили они и решили:
— Отведем этих быков на ярмарку, продадим, хоть на время будет, что есть. Там, глядишь, и дети немного подрастут, работать смогут, чтобы себя прокормить.
Привел этот старик быков на ярмарку. Только почем продавать не знает — никогда ему раньше не приходилось быками торговать.
Очень всем его быки понравились, окружили его, спрашивают:
— Почем продаешь?
А старик не знает, что и ответить.
Тут пришел и поп:
— Продаешь, раб Божий, быков?
— Да, продаю, ваше священство, нуждаюсь очень, семье есть стало нечего, потому и продаю.
— Продай мне.
— Пожалуйста.
— Во сколько же ты их ценишь, что тебе дать?
— Я бедный старик, не обманешь же ты, священник, Божий человек, меня? Дай мне сам столько, сколько мои быки стоят, я запрашивать не буду…
Всем известно, что нет больших мошенников и обманщиков, чем попы. Вот и этот поп стал клясться и божиться:
— Сын мой, разве же я обману тебя? Благослови тебя Христос Спаситель, крест Его на тебе. Дам тебе превеликую цену в тридцать рублей за пару твоих быков.
Согласился доверчивый старик:
— Берите, святой отец. Дай вам Христос найти в них радость и пользу.
Радуется поп, что так дешево купил, старого дурака обманул. Отсчитал скорей деньги и погнал быков.
Повернул домой и старик.
«Маловато что-то получил я денег, как дальше семью кормить, — думает он, — да уж что делать? Продал за божескую цену, и все тут».
Только пришел домой, спрашивает жена:
— Почем продал?
— За тридцать рублей, поп купил, сам божескую цену назначил, — говорит муж.
Закричала жена:
— С ума ты сошел? Одурел? Что это ты наделал? Надул тебя поп, надул, погубил, будь он проклят!
Оправдывается старик:
— Поп — Божий человек, наместник Бога на земле, не стал бы он надувать меня. Он сказал, что дал дороже, чем наши быки стоят.
Горюет жена, да уж что делать — не бить же ей своего старого глупого мужа, с которым всю жизнь прожила. Только надулась на него и денег не берет.
Так и живут они не в ладах. Приготовит жена обед, поставит на стол, детей накормит и уйдет куда к соседям, и не говорит со стариком. Придет он, поест, возьмет мотыгу и потащится опять на работу.
Прожили они так в ссоре целую неделю. А старик все думает, голову ломает, как свою оплошность исправить, как перед женой и детьми оправдаться?
Думал-думал и придумал. Решил: раз поп-мошенник меня обманул, так и я больше простаком не буду — теперь я жадного попа обману! С волками жить, по-волчьи выть — больше никогда не дам этим жуликоватым попам себя обманывать. Сам теперь хитрым стану!
Встал однажды этот старик, взял поповские деньги и отправился опять на ярмарку. Купил там себе за шесть гривенников шапку, надел ее и ходит, а остальные деньги в кармане держит.
Прошелся по ярмарке раз-другой и видит — стоит поп, что его быков купил. Бросился старик к нему, поприветствовал и спрашивает:
— Ну что, хороши мои быки?
— Дай тебе бог добра, хороши, очень хороши, — говорит поп.
— Я же говорил, что хороши.
Поговорили они, и сказал старик попу:
— Если ты доволен моими быками, попрошу тебя о чем-то, не откажи.
— А что такое?
— Уж очень я признателен тебе, что хорошую цену дал, хочу угостить тебя обедом. Только прошу тебя, приведи с собой еще гостей, сколько ни есть в городе твоих друзей — будь то благочинный или епископ — и приходите все вместе в такой-то духан. Угощу вас всех за свой счет.
Жаден поп на еду и уж очень любит поесть за чужой счет. А тут представился случай за счет глупого простолюдина и всех своих друзей-попов угостить. Обрадовался поп, так и загорелись у него глаза.
— Обязательно мы все придем, стоит ли просить об этом?
А старик побежал в этот духан и говорит духанщику:
— Гости у меня сегодня. Приготовь еду получше.
Потом дал ему вперед двадцать пять рублей и сказал:
— Только, как придет время платить, я сниму шапку и крикну: «В расчете, хозяин?», а ты отвечай: «В расчете».
— Хорошо, — с радостью согласился духанщик. — Но знай, что на двадцать пять рублей и сто человек не наедят, а в мой духан столько не поместится. Не хочу, добрый человек, тебя обманывать.
— Сколько дал, столько и дал, — ответил ему старик. — Только исполни наш договор. И подавай все самое лучшее.
Всех пригласил поп на даровой обед — и благочинный там, и епископ, и дьячка не забыли, и еще пятнадцать всяких священников — вся окрестная поповская братия собралась за чужой счет выпивать и угощаться.
Пришли в духан, и встретил их всех радушный хозяин.
Уселись. Начались тосты. Пили, ели, наелись, напились — всего вдоволь. Повеселились и встали.
Пришло время рассчитываться за еду, сорвал старик шапку с головы и кричит:
— В расчете, хозяин?
— В расчете, — тотчас ответил духанщик.
Удивились все такому расчету, а поп повернулся к старику и говорит:
— Очень я тебе благодарен за угощенье, скажи только, как это ты ухитрился ничего за такой обед не заплатить?
— Эх, эх! Жаль, не смогли вы со всеми святыми отцами попировать вдоволь, мало поели, а то у меня такая шапка, что хоть на пятьдесят рублей наешь, а сними ее перед духанщиком — и сразу за все расплатишься.
Пристал тут поп: продай да продай мне эту шапку.
— Нет, — говорит старик, — и не проси, что толку мне в быках, волк их ешь! А эта шапка — она мне от предков самим Богом послана, она всю мою семью кормит, как я расстанусь с ней, как прогневлю Бога?
Думает поп: «С быками-то я здорово его надул, вот бы еще эту шапку заполучить — вот тогда разбогател бы я».
Не отстает поп:
— Нет, уважь уж служителя Божьего, продай шапку.
Просил, просил, на пресвятую Деву Марию ссылался, на всех святых угодников, уломал-таки старика.
— Хорошо, так и быть, давай двести рублей и бери шапку, — говорит старик.
Отсчитал поп ему деньги, взял шапку и побежал, пока старик не передумал. Бежит к себе домой, а в уме уже прикидывает, какую тьму денег он с такой шапкой денег сэкономит, сколько прибыли иметь будет.
Прошла неделя.
Пошел поп с шапкой на ярмарку. Подошел к благочинному, который здесь тоже выгодные покупки себе присматривал, и пригласил его обедать. Пригласил еще всех местных попов, и пошли все вместе в тот же духан пировать.
Пришли, сели.
— А ну, подавайте нам еду, которую каждый попросит! — приказывает духанщику поп.
Подают им всякой еды да питья, что каждый закажет. Знает духанщик, что у попов всегда много денег, вот и старается изо всех сил угодить.
Поели приглашенные попы обильно, попили вина всласть и, насытившись, встали, чтобы уходить.
Сорвал поп с головы чудесную шапку и кричит:
— В расчете, хозяин?
Только почему-то никто ему не отвечает: «Хорошо, в расчете!»
Снова и снова кричит подвыпивший поп:
— В расчете, хозяин?
И шапкой машет.
Рассердился наконец духанщик:
— Ты что, поп, с ума сошел, какой расчет, где деньги? Видно, перепил ты лишнего в моем духане.
Бросился к попу, чтоб тот убежать не сумел:
— Плати сейчас же деньги, не то голову тебе оторву, полицию позову. Все в духане видят, что ты с друзьями попировал, а платить не хочешь!
Тут и все, присутствующие в духане, стали неодобрительно о жадности попа высказываться. А у попа столько денег с собой нет.
Делать нечего, выступили вперед благочинный и епископ:
— Видно, без денег приглашал поп, что ж, заплатим! — и расплатились с духанщиком в складчину.
Наглотался поп стыда, идет домой чуть жив, пусть враг твой так домой приходит. Понял поп, что на этот раз провел его старик, и побежал к нему.
Бежит злой поп, как бешеный, сам думает:
«Не уйти ему от меня живым за такое дело».
А старик понимает, как и что с попом было, и что поп теперь думает.
«Скоро надо ждать попа в гости» — думает старик.
Зарезал старик курочку, набрал ее кровь в пузыри и повесил пузыри жене и детям на шею под воротники. Сговорился с семьей обо всем, что делать, подготовил ножичек и ждет попа.
Прибежал жадный поп. Кричит, ругается; вот-вот бросится на старика и голову ему оторвет.
А старик встречает его почтительно и по-доброму, как ни в чем не бывало:
— Пожалуйте к нам, наш добрый святой отец, что прикажете?
Как начал кричать поп:
— Ты меня обманул, проклятый старик! Ты что мне за двести рублей продал?
Гримасничает старик, жмется, все лицо в кулачок сжал:
— Нет, добрый человек, разве бы я обманул тебя, это все моя жена виновата. Это, видно, из-за ее грехов Бог лишил шапку волшебной силы. А я, да разве бы я обидел бы такого доброго Божьего человека?
Выхватил тут старик из кармана ножик, бросился к жене и заколол ее. Упала она, ноги протянула. Схватил потом своих детей, перерезал им обоим горло, швырнул их на пол, а сам все кричит, их ругает.
Сбежались на крик соседи, старика схватили и кричат попу:
— А ты что здесь делал? Чем старика до такого состояния довел? Видишь, человек с ума сошел, жену, детей убивает, а ты, такой здоровенный, не мог удержать? Сейчас и с сумасшедшим стариком, и с тобой разберемся!
Оправдывается перепуганный поп:
— Он и меня надул, и сам же своих детей и жену зарезал. Бешеный, видно, какой-то… Что только привело меня сюда?
Перепугались все, видят — льется кровь, так и застывает лужами.
Наконец встал старик и говорит:
— Что вас заботит? Я собственных детей и жену заколол, я же их всех и оживлю, пусть только этот поп при всех слово даст, что от меня отстанет.
— Ничего мне твоего не надо, — заорал перепуганный поп, — оживи только их поскорее, чтобы меня отпустили.
Подошел старик к жене, пробормотал что-то, словно заклинает ее, потом приставил ей к горлу свой нож тупым концом. Вскочила она.
— Ах, что это, столько гостей, а я словно заснула! — говорит.
И детей так же оживил старик. Дети вскочили, радостно запрыгали и побежали гулять.
Удивляются все, глазам своим не верят, — что это за чудо совершил старик.
Так и ушел поп ни с чем; да еще рад, что так легко от этой кутерьмы отделался, забыл и думать о шапке.
Идет поп, думает: а хорошо бы иметь такой ножичек. Вот бы держал в страхе всех крестьян в своем приходе, что покоя не дают, вечно жалуются на мою жадность.
Прошло время. Опять отправился поп на ярмарку. Опять встретились они со стариком. Старик, конечно, как всегда, о своих быках спрашивает — как они?
— Хороши быки, ничего, спасибо, — говорит поп.
Вспомнили и о том, что в тот памятный день было.
— Во всем ты меня обманул, во всем провел, но тот ножик меня вовсе с ума свел, — говорит поп. — Ведь сам своими глазами видел, как ты троих насмерть зарезал и тем ножом оживил.
— Эх, эх! Не имей я того ножичка, никуда бы ни моя жена, ни мои дети не годились, — хвастает старик.
— Вот бы мне иметь такой нож, — говорит поп, — очень тебя прошу, уважь меня, Божьего служителя: уступи его, что хочешь проси взамен.
Не отдает старик, упрямится, что твой мул, да и поп не отстает. Уломал-таки поп старика, упросил его.
Продал старик свой ножик за пятьдесят рублей и говорит:
— Смотри только, осторожней. Правда, он у меня ученый, но все же опасно, с умом с ним обращайся, как бы не вышло чего.
Пришел поп домой, хочет попробовать нож в деле. Смотрит он на своих и все хочет придраться к чему-нибудь. Нашел-таки повод, начал ворчать, ругаться, пошла брань, раздались крики, разгорелась драка.
Выхватил поп этот нож, схватил жену и заколол ее.
Увидела это старшая дочь попа, невеста, бросилась к отцу, схватил и ее поп, перерезал ей горло.
Сам стоит и смотрит на них, усмехается.
Сбежались на шум соседи, видят — что видят? Врагу твоему видеть, что они увидели.
Так и закричали все:
— Спятил, сошел с ума наш поп, всю свою семью перерезал!
А поп ничего, смеется.
— Что с тобой, что тебя с ума свело, — кричат ему люди, — за что ты всю свою семью сгубил? Такой-то ты Божий человек?!
Засмеялся поп и говорит:
— Рассердили они меня, и я решил напугать их немного. Ничего, не бойтесь: я их убил, я их и оживлю.
Взял он свой ножик и давай тереть им о шею жены, сам приговаривает что-то. Только пусть так порадуется твой враг, как ей полегчало от этого. Кто же оживит мертвого?
Долго мучился поп, уж и лекарей приводил, только ничего не помогло. Тут-то понял поп, что надул его проклятый старик и с шапкой, и с этим ножом.
Бросил он своих мертвецов и побежал к старику — дорогу-то хорошо знает, уж третий раз бегает! Прибежал, змеем бросился на старика.
— За что ты разорил меня, погубил всю семью мою, теперь-то я отплачу тебе! — кричит.
Схватил он старика, связал ему руки и ноги крепкой веревкой из конского волоса и потащил к морю топить.
Притащил, смотрит, на чем бы от берега отплыть. Вдруг видит — плывет вдали рыбак в лодке. Перевязал поп старика еще потуже, чтоб не убежал, и побежал звать рыбака.
Смотрит рыбак, зовет его поп, надрывается. Вот и подплыл к берегу.
Как быть попу? Сказать рыбаку, зачем ему лодка нужна, — так какой дурак даст ему лодку, чтобы человека топить!
Сумел все же поп схитрить, выманил лодку.
Пока поп тюда-сюда по берегу бегал и орал рыбаку, увидел местный церковный староста (он там недалеко своих овец пас), что поп что-то на спине приволок и бросил.
«Дай-ка, — подумал вороватый староста, — незаметно стащу у нашего попа, что он там на земле оставил».
Подошел и видит — валяется на земле старик, связанный по рукам и ногам.
Спросил удивленный староста:
— Что это с тобой?
— Так и так, — говорит старик, — пригласил я этого попа в гости, принял его с честью, заколол для него барана, что на днях у тебя купил, а он давай кричать, что это вовсе не баран, а собака: как ты смел меня, попа, Божьего человека, собакой кормить! — кричит.
Вот за это он теперь и утопит меня в море.
Он подумал, что это ты, наш церковный староста, решил над ним посмеяться и продал мне собаку вместо барана.
Теперь я погибну. Потом он и тебя убить собрался.
Спаси меня, развяжи эти веревки, дай убежать!
И сам поскорее беги от нашего сумасшедшего попа, который всю свою семью уже перерезал, пока он и тебя не сгубил.
Испугался староста и развязал его. Старик быстро разделся, одежду свою бросил и побежал.
Староста застыл от удивления, потом вспомнил, что поп и его убивать собрался, и тоже побежал куда подальше.
Приплыл поп на рыбацкой лодке и видит — нет старика, только платье его на земле лежит. Посмотрел поп, увидел вдали бегущего старосту, решил, что это и есть старик, и погнался за ним.
Бежит староста от попа, от страха голову рубахой закрыл, кричит:
— Клянусь, не собака это была, а барашек, чудесный барашек.
И не слушает его поп. Догнал, крепко ударил палкой по голове, руки-ноги связал и бросил в лодку.
Отплыли подальше на глубину, и думает поп: «Ну, теперь-то уж с такой глубины не выплывет», — поднял его и бросил в воду.
Так и погиб церковный староста ни за что. Не утонул бы он — выплыл, но только руки и ноги были связаны.
Видит все это старик. Видит и то, что после старосты сорок овец без хозяина остались. Взял он хворостинку и погнал овец к себе.
Наконец-то семья старика стала жить сыто и безбедно.
Прошло немного времени.
Отобрал старик в ярмарочный день двадцать овец и погнал их продавать, чтобы купить новую одежду детям. И тут опять встретились они с попом, который любил по воскресеньям по ярмарке гулять, всех обманывать.
Смотрит поп: стоит утопленный старик и продает множество овец.
Смотрел, смотрел поп, глазам не верит, подошел и спрашивает:
— Это тебя я утопил в море?
— Меня, — говорит старик, — только что бы тебе подальше отплыть, а то очень уж мелко было, только сорок овец я и выловил. Продаю их теперь прямо даром, что жадничать: не много они мне труда стоили. Эх, не умеешь ты, святой отец, ничего делать. А тот нож был хорош, очень хорош, вот отдай мне его, бери за него хоть две овцы.
Удивился поп и говорит:
— Отдам тебе нож и овец твоих не хочу, сделай только доброе дело, отвези меня на то самое место, брось в воду, может, и я сумею выловить овец.
А хитрый старик говорит:
— Ну, как не выловить? У тебя руки, ноги не будут связаны, ты и тысячу овец выловишь, и пять тысяч! Только сделай доброе дело, захвати хоть штук десять и для меня.
Повел старик жадного попа невиданно обогащаться. Только сначала они зашли в дом к старику, повеселились там на славу.
В гостях жадный поп изо всех сил старался побольше съесть и вина выпить — уж очень он любил получать все бесплатно.
Сказала жена старика:
— Не умеешь ты, святой отец, добром пользоваться, а то, что ни продал тебе муж, все хорошее было: быки были — неплохие ведь быки? И шапка была правильная. И ножик тоже хороший, а теперь вот и много овец себе даром раздобудешь, совсем богатым станешь. Богаче нашего князя.
Тут еще больше раззодорился подвыпивший поп — уж очень ему хочется богатства побольше. Даже о своей погубленной семье забыл. Решил жадный поп невиданно разбогатеть и купить себе новую молодую жену взамен прежней старой.
Попировал поп в доме старика на славу.
Теперь повел старик попа к морю. Посадил в лодку и везет.
Жадничает поп, кричит:
— Вези дальше! На зависть всем, я больше, чем у князя, овец выловлю. А князя найму мне прислуживать и сапоги чистить! Сам русский царь будет здороваться со мной за руку. Я и патриархом на Москве стану!
Отвез старик совсем пьяного попа подальше от берега, и тот прыгнул с лодки в воду.
Так поп и ищет с тех пор овец, да только ни овец, ни попа, ни церковного старосту что-то не видать.
Вместе со стариком все селение этому радовалось.
Раньше жадный поп и церковный староста всех крестьян обирали, адом и чертями запугивали, когда кто-то из-за бедности давал им мало денег. А если какой-нибудь бедный крестьянин их непомерной жадностью возмущался, поп со старостой тотчас звали царских солдат, чтобы те забрали несчастного беднягу в тюрьму.
Теперь без жадного попа и вороватого церковного старосты крестьяне стали жить намного веселее и счастливее.
И семья старика больше уже никогда не голодала. И для детей теперь всегда было, чем за школу заплатить, чтобы они росли грамотными и разумными.
Выучились дети старика, выросли, окрепли, и стала вся семья жить в полном достатке, еще лучше прежнего
