Жил-был старик, было у него два сына. Надумал старик сыновей отделить. Старшему почти всё своё добро отдал, а младшему — избу разваленную да худую кобылёшку. И стали два брата жить: старший в богатстве да довольстве, а младший в бедности. Однако бедный и в нужде не унывает: избу починил, кобылёшку выкормил, выхолил, стала лошадь хоть куда и ожеребиться должна была летом. Ждёт бедняк, и всё его семейство ждёт, когда жеребёнок появится.
Вот подошла сенокосная пора, надо сено косить да возить, а телеги-то у бедного нету. Что будешь делать? Пошёл к богатому брату:
— Дай, братец, телегу, сено с луга перевозить!
— Ладно, — говорит богатый, — дам тебе телегу, только ты за это и моё сено перевези.
Согласился бедный — деваться-то ему некуда. Запряг кобылу, поехал на луг. Стал он возить сено. Со своим управился — за братово принялся. До самой ночи возил, а как совсем стемнело, думает:
«Останусь-ка я здесь, переночую под копной, а завтра чуть свет остальное перевезу».
Выпряг кобылу, лёг под копну и заснул.
Кобыла-то ночью и ожеребилась, а жеребёнок под телегу залез.
Утром, ни свет ни заря, пришёл на луг богатый брат: нужно ему поглядеть, как бедный его сено возит.
Глянул он под телегу и увидел жеребёнка.
«Ну, — думает, — проведу я братца!»
Растолкал он бедного и говорит:
— Эге, брат, у меня прибыль: телега ожеребилась! Смотри, какого жеребёночка принесла!
— Что ты, брат! — говорит бедный. — Или смеёшься? Да как это можно, чтоб телега жеребёнка принесла? Это моя кобылка ожеребилась!
А старший брат в ответ:
— Кабы твоя кобыла принесла жеребёнка, был бы он подле неё. А коли он под моей телегой лежит, значит, мой он!
Бедный своё доказывает, богатый — своё.
Спорили они, спорили, порешили судиться: пусть судьи разберут, кто прав, кто неправ.
Старший брат судей деньгами задарил, а бедный только словами свою правоту доказывает.
Судьи выслушали и говорят в один голос:
— Вот какое нашего суда решение: телега жеребёнка принесла. Стало быть, надо жеребёнка старшему брату отдать!
Как ни доказывал бедный, не мог своей правоты доказать.
Говорит он судьям:
— Не признаю вашего неправедного суда решение! Пойду к самому царю, буду ему челом бить!
Пришёл к царю, поклонился ему в ноги, рассказал, как судьи криво судили.
Выслушал царь мужика и приказал привести старшего брата. Привели его.
— Твой жеребенок? — спрашивает царь.
— Мой, ваше царское величество! Так и судьи праведные постановили.
А бедный брат и здесь не унимается, своё доказывает.
Вот царь и говорит:
— Задам я вам четыре загадки. Кто отгадает, того и жеребёнок будет. Первая загадка: что на свете всего жирнее? Вторая загадка: что на свете всего сильнее? Третья загадка: что на свете всего быстрее? Четвёртая загадка: что на свете всего мягче? Идите, думайте.
Пришёл богатый брат домой сердитый. Уселся на лавку, стал думать. А думать-то и не умеет, только фырчит. Вот жена и спрашивает его:
— Чего это ты такой невесёлый?
— Будешь невесёлый, когда царь мудрёные загадки загадал! Отгадай, попробуй!
— А какие загадки?
Рассказал ей муж. Жена говорит:
— Нам самим всё равно не додуматься. Ступай к куме. Она баба острая — всё знает, всё понимает.
Пошёл богатый к куме.
— Так и так, — говорит, — выручай, кума, из беды! Ты всё знаешь, всё понимаешь.
— А что у тебя за беда?
— Да вот задал мне царь четыре загадки, а на отгадки-то дал всего три дня сроку. Уж я думал-думал, голову сломал, а отгадать не мог.
— Какие же это загадки? Говори скорее!
— Первая царская загадка: что на свете всего жирнее?
— Экая загадка, подумаешь! Да у нас рябой боров есть — такой жирнущий, жирнее нигде не найдёшь! Весь жиром заплыл и на ноги не поднимается.
— Вторая загадка: что на свете всего сильнее?
— И эта загадка не мудра! Сильнее всех на свете медведь: он и корову задерёт, и ёлку с корнями из земли вывернет. Кто же сильнее его!
— Третья загадка: что на свете всего быстрее?
— Ну, здесь и думать нечего! У моего мужа такой жеребец — нет его быстрее! Плёткой ударить — зайца перегонит!
— Четвёртая загадка: что на свете всего мягче?
— А всего мягче на свете, кум, известное дело — мой пуховик: как ляжешь, так потонешь!
Обрадовался богатый брат, стал благодарить куму:
— Спасибо тебе, кума, научила ты меня уму-разуму! Век не забуду! Недаром люди говорят, что ты всё знаешь, всё понимаешь!
Пришёл домой и младший брат. Сел на лавку, облокотился на стол, рассказал жене, какие загадки ему царь загадал. Заплакала жена:
— Где тебе такие мудрёные загадки отгадать! Отнимут у нас жеребёнка!..
Тут подошла дочка-семилетка и говорит:
— Не горюй, батюшка. Я за тебя эти загадки отгадаю. А ты ложись да спи спокойно! Утро вечера мудренее!
Послушался отец своей дочки, лёг спать. Утром будит его семилетка:
— Вставай, батюшка, иди к царю!
— Да с чем же я пойду к нему?
— С отгадками пойдёшь! Как придёшь, скажи: жирнее всего матушка сырая земля, всех нас она кормит, на всех у неё щедрости хватает. Сильнее всего вода: ничем не удержишь её, не остановишь. Быстрее всего мысли наши: вмиг весь мир облетят. А мягче всего рука наша: как ни мягка будет подушка, всё руку под голову подкладываешь!
— Спасибо тебе, дочка! Мудрые твои отгадки. Только как-то царь их примет!
— Ничего, не бойся, смело ступай!
Приходят в назначенный срок оба брата к царю. Богатый — надутый да важный: отгадал загадки; бедный — с сомнением: как-то ещё дело повернётся.
Вышел царь к братьям со своими боярами да вельможами и спрашивает:
— Ну, разгадали вы мои загадки?
Старший брат весело да бойко отвечает:
— Разгадали, ваше царское величество!
— Ну, коли разгадали, отвечайте по порядку — сперва старший, потом младший.
Вот старший и говорит:
— Жирнее всего на свете рябой боров у моей кумы, ваше царское величество: весь он жиром заплыл и на ноги уже не поднимается!
— Дальше говори!
— Сильнее всех на свете медведь: вот какие ёлки с корнями выворачивает! Быстрее всего на свете карий жеребец у моей кумы: настегай его — он зайца перегонит. А мягче всего у кумы пуховик — как ляжешь, так потонешь!
Усмехнулся царь и молвил:
— Теперь ты, младший, говори!
Бедный ответил всё, как его дочка научила.
Выслушал царь его ответы и спрашивает:
— Сам ли ты ответы нашёл или кто тебя научил?
Бедный скрывать не стал, отвечает:
— Научила меня моя дочка-семилетка.
— Ну, коли твоя дочка такая мудрая, — говорит царь, — пусть она моё приказание выполнит! Вот тебе ниточка — пусть она из этой ниточки завтра к утру соткёт мне полотенце узорчатое!
Что делать? Спорить с царём не станешь! Взял бедный ниточку, пошёл домой. Приходит домой кручинный да печальный, ниже плеч голову опустил.
Подбежала к нему дочка и спрашивает:
— Что ты, батюшка, невесел? Или мои отгадки неверные были?
— Нет, дочка, отгадки твои правильные. Только новая беда на нас свалилась. Приказал царь из этой ниточки соткать ему к утру полотенце узорчатое…
Засмеялсь семилетка и говорит:
— Не печалься, батюшка! Царь мне свой приказ прислал, а я ему свой пошлю!
Отломила она прутик от метлы и говорит:
— Ступай к царю и скажи: пусть он из этого пруточка смастерит мне станок ткацкий — тогда и узорчатое полотенце ему к утру вытку!
Пошёл бедный к царю, подал ему прутик:
— Просит дочка из этого прутика станок ткацкий ей смастерить — тогда, говорит, и полотенце будет.
Взглянул царь на прутик и молвил:
— Ладно, полотенце мне не нужно! Другой приказ от меня будет: вот ей полтораста печёных яиц — пусть выведет мне завтра к утру полтораста цыплят.
Взял бедный лукошко с яйцами, пошёл домой. Воротился ещё кручиннее, ещё печальнее. Спрашивает его семилетка:
— Что, батюшка, невесел? Или какая новая забота появилась?
— Ах, дочка! Как не забота! От одной беды избавились, другая навязалась: приказал царь из печёных яиц вывести ему к утру полтораста цыплят…
Усмехнулась семилетка и говорит:
— Нечего, батюшка, печалиться! Давайте-ка сядем все за стол да будем печёные яйца есть!
Как поели они, семилетка сварила в чугунке пшённой каши и говорит отцу:
— Ступай к царю и скажи: пусть посеет эту кашу и вырастит завтра к утру просо, сожнёт его да обмолотит. Цыплята, скажи, в одну ночь будут выведены, и пшено для них надобно в одну ночь вырастить. Другого корма они клевать не станут!
Пошёл бедный к царю, подал ему чугунок каши и сказал всё, как семилетка велела.
— Не нужны мне цыплята, — говорит царь. — А раз твоя семилетка так хитра да мудра, пусть наутро сама ко мне явится — не одетая, не раздетая, не пешком, не в повозке, не верхом, не с подарком, не без подарка!
Пошёл бедный домой.
«Ну, — думает, — такой хитрой задачи и моя семилетка не разрешит. Видно, придётся нам совсем пропадать!»
Пришёл он и рассказал всё, что царь требует.
— Не печалься, батюшка, — говорит семилетка. — Царь мудрит, и мы не хуже его: ещё помудрёнее придумаем! Достань ты мне зайца да поймай воробья.
Достал бедный у охотника зайца, изловил в коноплях воробья.
На другой день поутру сбросила семилетка свою одёжку и накинула на себя старую рыбачью сеть. Вот она и не одета и не раздета! После того села она боком на козла, одну ногу на землю опустила, взяла зайца да воробья и отправилась к царю во дворец.
А царь её уже дожидается — стоит у окна, смотрит. Как увидел, приказал собак борзых выпустить — пусть они её встретят!
Выпустили псари борзых. Забрехали собаки, пустились навстречу семилетке, а она, не будь глупа, бросила зайца. Заяц поднял хвостик — да наутёк, а собаки за ним. Так все и убежали в поле.
Въехала семилетка во двор и говорит царю:
— Вот тебе, царь-государь, подарочек!
И подаёт ему воробья.
Царь протянул руки, хотел было воробья взять, а воробей — порх! — и был таков.
Видит царь, что и в этот раз семилетка перемудрила его.
— Хорошо, — говорит. — Как было приказано, так и сделала. Скажи-ка мне теперь, велика ли у вас семья и чем вас отец кормит?
— Семья у нас велика, — говорит семилетка, — а кормимся мы вот чем: отец мой в поле рыбу ловит, а мы её граблями сгребаем да уху из неё варим — тем и кормимся.
— Эка ты глупая! — говорит царь. — Да где это слыхано, чтобы рыба в поле водилась? Рыба в реке плавает!
— А ты умён? Как же ты поверил, что телега жеребёнка принесла? Жеребёнок от нашей кобылы родился!
Тут царь одумался и говорит:
— Отдайте жеребёнка бедному, не то его дочка совсем меня перед людьми опозорит!
Царское слово — строгий приказ. Отобрали жеребёнка у старшего брата, отдали младшему. Стал он доброго коня растить.
